Добросовестность и немного удачи – единственная формула жизненного успеха
Можно сказать, что в право я попал благодаря деду.
В детстве мы все ориентируемся на окружающих нас взрослых. С военных лет мой дед работал на дипломатической службе. Конечно, это стало и моей мечтой. Со старших классов начал готовиться к поступлению в МГИМО, и в первый раз не хватило всего одного балла. Пошел в армию, по возвращении попытался еще раз, на этот раз на подготовительный факультет. И снова пресловутый один балл. Я был настолько привязан к собственному выбору учебного заведения, что даже не рассматривал другие варианты, был готов поступать до победного. Но внезапно руководство института решило принять меня и еще восьмерых счастливцев, не добравших необходимого балла. Повезло, это была первая крупная удача в жизни. На дворе были 90-е годы, в стране начала просыпаться частная инициатива. Поступив, я понял, что не хочу связывать свою карьеру с государственной службой, а хочу заниматься частным правом. Это сулило успешный карьерный рост в еще только формирующихся рыночных условиях, казалось сложным и увлекательным одновременно.
Пришел на практику – остался на всю жизнь.
В АГП меня пригласил одногруппник, у него в этой фирме работал старший брат. Это был 4-й курс, все проходили практику. Кто где: в банке, в госструктурах, множестве иных образовавшихся к тому времени предприятий самого разного типа. А я попал в юридическую фирму. Такая вот удача – ведь мог бы не попасть, оказаться где-то совершенно в другом месте. И мог ли я тогда предположить, что останусь здесь навсегда?
Хотя я довольно быстро понял, что мне здесь очень нравится. Коллектив впечатлил. Оба моих руководителя: непосредственный начальник Юрий Анатольевич Кондаков и шеф бюро Андрей Михайлович Городисский были высококлассными профессионалами и очень интеллигентными людьми. Мы встречались с однокурсниками, много обсуждали работу, и, слушая их рассказы, я видел то, с чем им иногда приходилось сталкиваться, и понял, что лучше места не найду. Кого-то быстро уволили, кто-то был очень недоволен отношением руководства, некоторые жаловались, что им неинтересно. А мне на моей работе было интересно всегда. Тогда ведь все только начиналось, и люди обращались
к внешним юридическим консультантам по самым разным вопросам. Помню, в начале своей карьеры помогал клиенту освобождать из-под ареста сувенирный меч. На таможне его приняли за культурную ценность, пришлось доказывать обратное. И помню, как мне всегда помогали старшие товарищи, ни разу не оставили меня одного. Отношение – вот что главное. Мне дали понять, что, если буду стараться, достигну всего, чего хочу. Такое отношение к сотрудникам в АГП было и 30 лет назад, и остается и сейчас. Нам удалось пронести и сохранить эту ценность через десятилетия.
В нашей фирме коллегиальный стиль управления - это не просто набор слов.
За время существования фирмы мы протестировали, наверное, все возможные формы построения профессиональных отношений между партнерами, при том, что принцип коллегиального обсуждения основных управленческих решений присутствовал всегда. На каком-то этапе мы пришли к выводу, что дальнейшее развитие фирмы требует коллегиальной системы управления, что и было формализовано в 2014 году. Все основные решения принимаются при обязательном участии не только всех членов Совета партнерства, но и всех ассоциированных партнеров, руководителей практик. Еще есть принцип обязательной ротации управляющего партнера. Чуть больше года назад управляющим партнером выбрали меня, и я очень благодарен коллегам за доверие.
В целом в бюро есть несколько фундаментальных принципов, существующих с момента его основания. И мы стараемся их придерживаться всегда. Во-первых, это социальная ответственность. То есть обязательства перед сотрудниками должны исполняться неукоснительно и всегда. В адвокатском бюро кадры решают все, поэтому у нас не может быть расхождений в этом вопросе. Все наши контракты заключаются в белую. И, если контракт заключен, мы никогда не пересматриваем его условия в сторону ухудшения. Этого никогда не было и, надеюсь, никогда не будет.
Во-вторых, этические принципы как внутри коллектива, так и в отношении к доверителю, его нуждам и задачам. Главный из этих принципов – добросовестность. Я убежден: мы все люди, мы можем чего-то не знать, в чем-то не сразу разобраться. Но мы должны прилагать все силы, чтобы решить задачу. Всем нашим сотрудникам я говорю: ты можешь не стать новым Плевако, но, если добросовестно подходить к работе, ты, несомненно, добьешься успеха. Наш главный актив – это наша репутация. И мы ею очень дорожим. И отступление от этого принципа неприемлемо.
Мое первое самостоятельное дело, по большому счету, не стоило выеденного яйца.
Я специализировался на международных вопросах. В какой-то момент получил решение МКАС в пользу турецкой компании. И проблема оказалась в корректной транслитерации ее названия. Когда мы пришли в суд за принудительным исполнением решения, судья потребовал доказать, что мы и есть те люди, в пользу которых было вынесено решение: ведь в одном случае использовалось сокращенное название, в другом полное, к тому же по-разному написанному по-русски. Интересно, что об оба эти названия язык можно было сломать, никто их даже прочитать не мог. Но мы полгода тогда бились, чтобы доказать, не то, что мы «не верблюд», а как раз что мы «верблюд и есть».
Другим важным порогом был первый опыт в зарубежном арбитраже. Представьте: 2000-е годы, российская компания судится с американской, с которой они неосторожно заключили контракт на эксклюзивную поставку своей продукции. Из-за сложности перевода было непонятно, какой круг товаров захватывает этот договор. Американцы считали, что используемый термин применялся ко всем товарам, а наша компания утверждала, что только к их части. Параллельно шло дело в арбитраже в Москве, поскольку американцы за прошлые поставки товаров не расплатились. Двойной процесс в Москве и в Стокгольме на английском языке с перекрестным допросом свидетелей и с иностранной коллегией арбитров, среди которых был бывший глава Верховного суда Швеции. Надо сказать, это было захватывающе.
В целом, 90-е и 2000-е годы уже не повторятся. В моей практике тогда было очень много дел, связанных с принудительным исполнением решений международных арбитражей, которое в то время требовало экзекватуру судов общей юрисдикции. Судьи зачастую вообще не понимали, что такое международный арбитраж и с чем его едят. В одном из региональных судов судья решила позвать в процесс народных заседателей, которые вообще слова «МКАС» не слышали. Пришлось все буквально на пальцах объяснять, потрясая вузовским учебником.
А было дело, когда судья, разозлившись на что-то, наорал на нас, как на представителей стороны, и вынес определение о лишении нас всех прав. Что бы это ни значило. «Лишить ответчика всех прав», - так и было написано. Конечно, потом это определение отменили, но забыть такое сложно.
Вот такие дела – сложные, странные – спустя три десятилетия забавные. Наверное, поэтому мне всегда нравилась работа в АГП.
Я бы сказал, что стать частью нашей команды не так уж и сложно.
Если есть открытая вакансия, любой желающий может прийти на первое собеседование. Обычно оно проходит в узком составе: управляющий партнер, юрист практики и партнер практики. Мы смотрим на человека, он смотрит на нас. У нас есть определенные требования к английскому, человек проходит тестирование на знание английского языка. Мы придерживаемся принципа, что все юристы должны уметь работать без переводчика. Если все проходит успешно, второе собеседование проводится уже с участием всех членов совета партнеров. Для нас важно, чтобы человек не только профессионально, но и в психологическом плане вписался в коллектив, чтобы потом ни у кого не возникло отторжения. Если после двух собеседований все согласны, мы приглашаем на третье, где уже делаем человеку предложение.
Сложно сказать, на что мы больше всего обращаем внимание. Важно и ответственное отношение к поставленной задаче, и то, как человек может работать. Мы заранее предупреждаем кандидата, что для нас важны внимательность, тщательность, скрупулезность, желание совершенствоваться. Конечно, на первом собеседовании этого не увидишь. Поэтому и у нас были ошибки. Помню, пришла на собеседование девушка-юрист, всем очень понравилась. Прошла все три этапа, хорошо сделала тест по английскому. И через день работы ушла. Нельзя сказать, что ее сильно загрузили, просто странная молодежь попадается иногда. Возможно, не всегда для себя формулирует, чего хочет.
Карьерный рост в нашей компании не просто возможен, он обязателен.
На сегодня у нас шесть членов Совета партнерства. Почти все выросли внутри фирмы. Моя коллега Марина Абрамова пришла в бюро раньше меня. Пришла на должность переводчика, имея за спиной образование климатолога-метеоролога. Через какое-то время она раскрыла в себе недюжинные организаторские способности, и тогда ее поставили во главе отдела регистрации юридических лиц. Параллельно она получила юридическое образование, и сейчас она партнер.
Впрочем, не все партнеры выросли внутри. Мы – фирма открытых дверей. Один из членов Совета партнерства – Валентин Моисеев пришел к нам 12 лет назад сразу же на свою должность. Так что мы не только растим профессионалов внутри, но и приветствуем приходящих извне.
Кризисы преодолевались успешно.
За время работы я пережил уже три-четыре кризиса. Если при первом я был молодым специалистом, то во время всех остальных уже играл относительно важную роль. Конечно, в каждый кризис возрастало количество неплатежей, число судебных дел. В 2010 году сократился рынок ценных бумаг, многие проекты, связанные с личными инвестициями, схлопнулись, зато значительно выросло число дел в международном коммерческом арбитраже, работ по реструктуризации и сохранению проектов. Ощущая изменение в объемах работ по одним практикам, мы всегда компенсировали это ростом по другим направлениям, тем самым сохраняя стабильность. Ни разу в ходе кризисов мы не уволили людей и не сокращали заработную плату. В целом я убежден: любой кризис – это не только проблемы, это окно возможностей. Какие-то вещи отмирают, зато другие становятся более актуальными. Важно лишь оперативно отслеживать и откликаться на новые потребности рынка.
Наверное, самым непредсказуемым стал как раз момент пандемии. 2020 год начинался весьма продуктивно. В первом квартале все наши основные практики показывали устойчивый рост. И тут настал конец марта. На какое-то время практически полностью исчезла вся деловая активность. Бизнес ничего нового не делал, многие просто выжидали. Тем не менее, по итогам 20–го года у нас показатели оказались даже выше, чем в доковидный год.
Опыт работы в кризисные времена научил партнеров не делать резких движений. Мы предпочитаем принимать решения с осознанием того, как будут развиваться события.
Сейчас на дворе вновь напряженная ситуация, и пока сложно сказать, как мы ее переживем. Я предпочитаю не говорить «гоп», пока не перепрыгну. Но работа идет: много обращений, связанных с санкциями и контрсанкциями. Да, иностранцы местами уходят, но многие остаются, сохраняя участие в российских компаниях и прочих активах. Им нужна помощь, чтобы понять, как дальше работать с этими активами в новых условиях.
Очень хотелось бы, чтобы это был последний кризис. Хочется уже спокойно работать и жить без всяких потрясений.
На пенсии хочется отойти от активного участия в профессии.
Хотя сейчас думать об этом рано. Понятно, что я не настолько бодр сегодня, как был 30 лет назад, но модного нынче выгорания нет и за все время работы в АГП никогда не было. Для комфортного существования мне не требуется смена обстановки. Другой кабинет или другие коллеги в окружении – для меня в этом нет никакого смысла. Да, мне поступали предложения перейти на другую работу, но я не мыслил себя вне консалтинга. Госслужба не прельщала, инхаус тоже не мое. Плюс здесь всегда был очень комфортный коллектив, с которым интересно и приятно работать. Меня не ограничивали в сфере применения права: я занимался и корпоративными делами, и международным арбитражем, сейчас совмещаю это все с управленческими функциями. Надеюсь, через 20 лет фирма достигнет того состояния, когда я смогу спокойно и с чистой совестью отойти от активного участия в делах и стать советником. А в качестве хобби хочется чего-то, совсем не связанного с профессиональной деятельностью. Клубнику, может, буду сажать. Пока не решил.
Моя поездка-приключение продолжалась почти 7 лет.
Когда-то давно увлекся автопутешествиями. Объездил не всю Россию, но до Байкала добирался. Горжусь поездкой в Африку. Она длилась, с перерывами, почти семь лет - с 2001 по 2007. Дело было так. Мы съездили на Байкал, и захотелось куда-то еще. У товарища из семьи посольских работников оставались контакты в нескольких государствах Африки. Мы узнали, где в тот момент не шла очередная маленькая победоносная война, наметили точки промежуточных стоянок, где мы могли бы оставлять машину, и стали готовиться к пробегу Каир – Кейптаун. Купили Ниву, руководствуясь исключительно ее ремонтопригодностью. Немного ее доработали. И приятель вывез на ней свою семью в Европу. Потом перегнал ее в Каир и позвал меня. Автопробеги – отличный способ переключиться с юридических задач на что-то совсем другое. Мы делали длительные перерывы, возвращались к работе, потом снова летели в Африку. Неплохо так ударили по бездорожью и бюрократизму в международном масштабе. В какой-то момент я опоздал к началу очередного этапа в связи с закрывавшейся финансовой сделкой, и мне пришлось перехватывать друзей в промежуточной точке – Найроби. Когда я был в полете на пересадке, они связались со мной через спутниковый телефон и сообщили о серьезной поломке. Пока они добирались в столицу Кении, мне нужно было найти для них задний мост от Нивы, который сломался буквально пополам. Задний мост от Нивы в Найроби – та еще задача. Интересно, что в итоге я нашел целую, еще советскую Ниву, принадлежащую, если не изменяет память, настоятельнице католического монастыря, которую можно было бы разобрать. И я уже начал прикидывать, как распродать остатки после извлечения моста. Такие вещи очень здорово помогают перезагрузиться.
Сейчас появилось еще одно занятное хобби. Знакомый подсадил на коллективный просмотр английской премьер-лиги. Я даже вступил в клуб болельщиков «Манчестер Юнайтед». Я пока еще не окончательный фанат, не могу похвастаться тем, что знаю каждого ассистента в раздевалке. Но искренне полюбил это дело: очень здорово отвлекает, когда группа вполне себе солидных, состоявшихся и совсем уже не молодых людей распевает кричалки и песенки перед телевизором в каком-то из спорт-баров. Попробуйте, не пожалеете.
Дмитрий Любомудров.
Управляющий партнер АГП и руководитель практики «Финансирование бизнеса»
Профессиональный путь Дмитрия в юридическом бизнесе продолжается 28 лет. За это время он прошел все ступени карьерной лестницы от стажера до управляющего партнера. Основная специализация Дмитрия – трансграничное и проектное финансирование, структурирование и комплексное сопровождение M&A сделок.
Еще одно значимое направление его профессиональной деятельности – международное частное право и международный коммерческий арбитраж. За плечами Дмитрия богатый опыт представления интересов клиентов в российских и зарубежных разбирательствах. Также в активе Дмитрия – ведение дел в Международном Коммерческом Арбитражном Суде при Торгово-промышленной палате РФ, в Стокгольме, Цюрихе, Вене и других арбитражных учреждениях.