В текущем году фирме «Андрей Городисский и Партнеры», одному из старейших адвокатских бюро страны, исполняется 30 лет. О важности традиций, о секретах, позволяющих долго и успешно «жить» на юридическом рынке, избегая рутины и выгорания, и о главном ресурсе фирмы “Ъ” поговорил с ее ключевыми лицами – основателем Андреем Городисским, партнером, руководителем практики «Корпоративного права и M&A» Алексеем Городисским и управляющим партнером Дмитрием Любомудровым.
Андрей Михайлович, создавая фирму тридцать лет назад, Вы ощущали, что шагаете в неизвестность? Ведь сразу после развала СССР у юридической профессии в нашей стране не было понятных путей развития.
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Тогда вообще ничего не было. К моменту создания собственной фирмы я 15 лет отработал на государственной службе (с 1978 по 1992 гг., последовательно: юрисконсульт в «Союзнефтеэкспорте», торговом представительстве СССР в Западном Берлине, главный эксперт Договорно-правового управления, представитель СССР на сессиях Комиссии ООН по международному торговому праву (ЮНСИТРАЛ) в Министерстве внешних экономических связей СССР – прим. «Ъ»), более того – был воспитан как слуга государства и семьей, и общей обстановкой в стране. После распада СССР и прекращения существования министерства я оказался практически на улице и нужно было решать, чем заниматься дальше. В то время в стране набирала силу волна по созданию частного бизнеса, многие мои приятели и друзья уже трудились на «свободных хлебах»; конечно, эта аура влияла и на меня.
Позволить себе заниматься тем, что я не знаю, было недопустимо, а знал я только одно – свою профессию. До распада Союза государство было единственным моим клиентом; новый исторический этап обещал, что клиентов и, соответственно, доходов станет намного больше. И мы с партнером решили рискнуть.
Поначалу у нас даже не было офиса – его функцию выполняли мои «Жигули». Первые три месяца работы принесли небольшие деньги, которых нам хватило на реконструкцию нескольких полуразрушенных этажей в здании на улице Веснина, сейчас это Денежный переулок. Мы открыли там офис, зарегистрировали фирму и поверили в то, что наша деятельность может быть успешной.
Хотя уверенности в завтрашнем дне не было ни у кого – и это абсолютно не пустая фраза. Но результаты, которые регулярно показывало наше адвокатское бюро, вселяли надежду, что мы на правильном пути.
На каких практиках вы сосредоточились в начале работы?
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Поначалу мы брались за все. Но постепенно (и, кстати, довольно быстро – спустя полгода после старта) у нас сложилась определенная специализация, главным образом базировавшаяся на моем предыдущем опыте. Мы стали теми, кого сейчас принято называть корпоративными юристами, а вскоре в бюро появилось направление, связанное с товарными знаками – защита интеллектуальной собственности.
Интересно, что на этом этапе наша маленькая компания вышла в сектор крупнейших международных юридических фирм. Проработав всю жизнь во внешней торговле, я хорошо разбирался в профильном законодательстве многих ведущих стран, неплохо знал, как делаются международные контракты и понимал, как нужно работать с инвесторами, впервые пришедшими в такую страну, как Россия – особенно в начале 1990-х. Помогало и знание профессионального языка. Для иностранных компаний, начинавших свою деятельность на территории РФ, все было в новинку, и они очень ценили юристов, которые действительно могли помочь им на старте развития бизнеса. Дела в этом направлении у нас шли хорошо, и мы быстро добились высоких результатов. К 2000 году до 70% нашей работы занимало обслуживание иностранных инвесторов, в том числе крупнейших мировых транснациональных корпораций. Сегодня наши взаимоотношения со многими из них, возникшие как результат кропотливой объемной работы, исчисляются уже двадцатью-двадцатью пятью годами.
Ближе к 2003 году мы заметили интересную тенденцию: число иностранных клиентов не уменьшалось – оно по-прежнему арифметически превышало число заказов от российских клиентов, – но сложность проектов, объемы работ и, что самое интересное в бизнесе, объемы доходов от заказов российских компаний начали существенно опережать заказы иностранцев. Отчасти это было связано с тем, что наши иностранные клиенты уже обжились в России, создали свои юридические департаменты и изрядную часть рутинной работы, которую раньше делали мы, стали выполнять инхаусы. Также к тому времени «оперился» и российский бизнес: в стране возникли крупные и мощные, в том числе интегрированные, отраслевые холдинги, промышленные компании, обладающие серьезными капиталами и столь же серьезным вкусом к инвестициям. Они развивались, приобретали нужные им активы, продавали ненужные, начинали экспансию за рубеж, и по биллингу мы ощутили, насколько российская клиентура превалирует над иностранной.
Вам пришлось корректировать направления работы?
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Да, хотя переориентироваться было непросто: мы по-прежнему позиционировали себя как фирму, работающую на иностранных инвесторов, но огромные объемы задач «переваривали» именно в работе на российскую клиентуру, которая послужила серьезной платформой для развития бюро и роста наших компетенций.
А дальше забушевал финансовый рынок! Как минимум для нас. Мы участвовали в подготовке крупнейших российских компаний к выходу на финансовые рынки, а в знаковых IPO выступали специальными консультантами для андеррайтеров. Более того, без нашего участия не обошлось и единственное на тот момент IPO в Гонконге. У бюро была роль специального российского консультанта, выдававшего legal opinion, под которое в последний день и даже час IPO, на невероятном психологическом накале, выпускались деньги. Случаев, в которых компания проходила бы подготовку к выходу на биржу без шероховатостей, почти не бывает. И если часть из необходимых для процесса документы не представлена, юрист формально не вправе подписывать legal opinion – конечно, если он не желает стать банкротом после исков инвесторов или сесть в тюрьму. Подобные нервные ситуации возникали при IPO регулярно, но это был захватывающий период нашей работы, он очень нам нравился.
А самой интересной была подготовка к выходу на IPO крупнейших российских индустриальных компаний. Во всем, что касалось корпоративных отношений, структуры капитала, всевозможных оффшорных подразделений, они развивались в своеобразных условиях – ведь главной задачей для них было выстроить бизнес. Они далеко не всегда отвечали высоким стандартам, предъявляемым западными банками, биржами и инвесторами при выходе на IPO, и подготовка их к этому процессу оборачивалась напряженным трудом с существенным участием бюро и армии иностранных юристов. Эта работа сильно обогатила нас, позволила продвинуться дальше, инвестировать в развитие фирмы.
Такая сосредоточенность на одном направлении не повредила другим практикам бюро?
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
В какой-то момент – да. Усердие, с которым мы в режиме 24/7 долгие годы выполняли огромные объемы работ, по-видимому, не оставило нам сил для того, чтобы задуматься, в каких иных направлениях следует развивать нашу практику. На определенном этапе мы почувствовали, что «упустили» сектор судебной работы; конечно, судебные дела мы вели, но рынок не знал нас как литигаторов. Ситуацию требовалось исправить, особенно в условиях смещения акцентов на работу преимущественно с российской клиентурой. Постепенно (юридический бизнес вообще не особенно быстр) наше судебное направление достигло хорошего уровня, и мы планируем совершенствовать его дальше.
Важным этапом в истории фирмы стало развитие практики защиты интеллектуальной собственности, которая по объемам работы, биллингу и доходности всегда отличалась компактностью и одновременно высоким уровнем качества. Специалисты практики несколько лет подряд получали признание рейтинга «IP Stars» – это высокая оценка профессионального сообщества. В 2016 году мы укрепили направление IP, присоединив к ней команду патентных поверенных Николая Константиновича Попеленского. Практика расширяется и сейчас, в команду приходят новые люди. И профессиональной, и бизнес-составляющей этой деятельности мы очень довольны.
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Да, наша практика IP стабильна и в нынешние сложные времена. Российский бизнес давно изъявлял желание коммерциализировать свою интеллектуальную собственность, но продвигался в эту сторону очень медленно – до недавних пор. В III квартале 2022 года интенсивность запросов по теме IP, с которыми к нам обращается крупный российский бизнес, существенно возросла.
К примеру, крупный клиент, чье наименование я по понятным причинам не могу раскрывать, недавно привлек нас к разработке стратегии по коммерциализации IP – задача, интеллектуально емкая и для клиента, и для консультанта, – и сейчас мы ведем в этом направлении подготовительную работу.
Вообще доля простых задач в работе бюро минимальна, мы не занимаемся рутиной – просто потому, что к нам не обращаются клиенты из числа типовых. Если обобщить, клиент «АГП» – это человек, который высокопрофессионален и компетентен в своей деятельности, что, в свою очередь, задает тон и нашей работе. Потому что, каков твой клиент, таков и ты. Как в теннисе: играя с сильным напарником, ты растешь и пытаешься превзойти его уровень.
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Большинство наших клиентов – представители крупного корпоративного сектора, сейчас в основном российского. Оставшаяся часть – частные российские клиенты, которые имеют собственность как в России, так и за рубежом, и в эти неспокойные времена обращаются к нам в целях сохранения и консолидации активов.
Что еще, помимо уровня клиентов, позволяет вам так долго «играть» на юридическом поле? В чем ваш основной ресурс?
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Главный ресурс бюро – это репутация, которую мы ставим на первое место и свято блюдем. Наша фирма всегда функционировала независимо, не имея каких-либо связей, которые давали бы ей дополнительный неконкурентный доход. Мы всегда работали в режиме конкуренции, и именно надежная репутация помогала нам побеждать. Она наш драйвер, база, локомотив и защитный купол.
Можно ли сказать, что бренд «Андрей Городисский и Партнеры» обладает собственной философией? Каковы наиболее важные составляющие, которые определяют сущность компании?
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
На мой взгляд, философия бюро абсолютно прагматична, жизненна и довольно логична. Мы исходим из того, что единственным наиболее эффективным инструментом создания и развития своей практики такого независимого консультанта, как «АГП», не ассоциированного с финансово-промышленными группами и не имеющего никаких административных ресурсов, является очень высокий уровень профессиональной репутации, о котором коллеги сказали выше.
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Кроме того, мы исходим из того, что юрист «АГП» должен быть человеком по-настоящему интеллигентным и исповедовать «врачебное» отношение к делам клиента: это означает не только высокопрофессионально и своевременно выполнять задания клиента, но и проявлять определенную заботу о его делах. В связи с этим иногда приходится делать лишнюю работу и тратить больше времени (оплачиваемого далеко не всегда), но делать это необходимо – клиенты очень ценят тепло и внимание, и наши отношения с ними становятся крепче.
За 30 лет работы на российском рынке «АГП» накопило уникальный опыт во многих областях права, собрало отличную команду и приобрело горячо любимых клиентов. Такая слаженная живая система, как бюро, немыслима без хорошего руководителя. Расскажите, пожалуйста, о человеческих качествах Андрея Михайловича.
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Я попал в компанию еще «зеленым» практикантом в начале 1990-х, и самое глубокое впечатление на меня произвел именно профессионализм руководства бюро, и в первую очередь Андрея Михайловича. Поработав в бюро какое-то время, я смог оценить и его личные качества, а больше всего – его глубокую порядочность по отношению ко всем окружающим: и к клиентам, и к любому члену коллектива, от старшего юриста до уборщицы.
Кроме того, стоит сказать, что Андрей Михайлович человек очень увлекающийся и целеустремленный – как в профессиональном плане, так и применительно к разнообразным хобби, будь то путешествия, дайвинг или подводная фотография. Он объездил весь мир и, наверное, нет ни одного морского гада, который бы ему не попозировал.
Надо признать, что парадигма, в которой бюро существовало все эти 30 лет – целиком заслуга нашего отца-основателя. Профессионализм, этику и человечность мы стараемся бережно сохранять и сейчас, когда он отошел от активной руководящей деятельности.
Андрей Михайлович, почему в прошлом году Вы приняли решение уйти с поста управляющего партнера? Какова Ваша роль сейчас?
АНДРЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Уже много лет в бюро существует объемный и детальный партнерский договор, который, помимо общей массы правил, регулирует и управление нашей практикой. Для управляющего партнера в договоре установлен возрастной лимит – это 60 лет, в определенных случаях 65 лет. Поэтому в 2021 году я должен был уйти с поста даже по формальным основаниям. Но основная причина даже не в них, а в концептуальном подходе: поскольку «АГП» — это не проект одного собственника бизнеса или даже группы владельцев, подразумевается, что партнерский состав может меняться, а управляющий партнер должен через определенное время складывать свои полномочия и передавать их другому члену Совета партнеров. В команду должна вливаться свежая кровь, новые люди с современными взглядами на управление фирмой и развитие практики – в этом случае бюро остается «долгоиграющей пластинкой».
Зная, что в 2021 году мне предстоит уйти со своего поста, за два года до этого я начал серьезно посвящать партнеров и всех членов Совета в финансовые и хозяйственные детали руководства фирмой, передавать им информацию по управленческим вопросам и вовлекать в принятие решений. На протяжении двух последних лет все решения в бюро мы принимали коллективно, консенсусом, и еще ни разу нам не пришлось принимать их большинством голосов. Мой уход с должности прошел для фирмы практически незаметно, руководство естественно и спокойно перешло из одних рук в другие и к тому моменту мои коллеги были готовы управлять фирмой в любых ситуациях.
Сейчас я принципиально не участвую ни в каких управленческих вопросах, хотя полностью в курсе всего, что происходит в компании, поскольку я член совета и, естественно, получаю всю актуальную информацию. Сегодняшняя моя миссия состоит в том, чтобы помогать коллегам исключительно по их просьбе и только там, где это необходимо. До сих пор мне еще ни разу не приходилось вмешиваться в процесс принятия ими решений на уровне Совета или каким-то иным образом. Управление фирмой происходит разумно, в высшей степени компетентно и я очень доволен сегодняшним состоянием дел. Это прекрасный результат, и я рад, что мне удалось его добиться.
После того, как Андрей Михайлович Городисский покинул пост управляющего партнера бюро, его сменил Дмитрий Любомудров. Дмитрий, каково вам было взять бразды правления на себя?
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Честно сказать, предложение занять эту должность стало для меня неожиданностью, и я очень признателен коллегам за оказанное доверие.
В бюро всегда существовал коллегиальный принцип принятия решений на своеобразном совете партнеров, статус которого мы официально закрепили в 2014 году. Шесть членов Совета несут управленческую и финансовую ответственность за все, что происходит в компании. При таком подходе у меня всегда есть возможность посоветоваться с коллегами, которые скорректируют принятое мной решение или выступят с инициативой. Ряд главных решений, в том числе кадровых, мы принимаем совместно.
Юридическая фирма с традициями – в лучшем смысле этого слова.
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Спасибо. В принятии решений мы действительно довольно консервативны и стараемся ничего не делать в «горящем» формате – даже собеседования проводим в несколько этапов, позволяя всем членам Совета партнеров взглянуть на кандидата, поскольку психологическая совместимость новичка с коллективом нам очень важна.
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Так же, как и настоящее, не формальное партнерское равенство. В состав Совета бюро входят четверо мужчин и две женщины – мы одна из немногих российских юридических фирм, имеющих женщин в числе equity partners. Такой состав, с огромным совокупным жизненным опытом – эффективно работающее «сито», которое способно оценить не только прикладные знания и опыт соискателя, но и его личные качества, понять, станет ли он частью монолитного коллектива. С точки зрения временных затрат метод слегка обременителен, но работает потрясающе.
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Во всяком случае, ротация у нас в коллективе минимальна.
А еще АГП, наверное, единственная фирма, где присутствует преемственность поколений в прямом смысле этого слова. Алексей, вы, как и ваш отец, выбрали своей профессией юриспруденцию. То, что вы пошли по этой стезе, было осознанным выбором, или так распорядилась судьба?
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Скорее, это был естественный ход событий. За год до окончания школы я задумался о выборе ВУЗа. Наибольшей популярностью тогда пользовалась специальность экономиста – ими стремились стать все поголовно, а юристы в этой гонке профессий были вечными серебряными призерами. В старших классах я решил было поступать в РЭУ им. Г. В. Плеханова, но вовремя понял, что моя гуманитарная природа не оставит мне ни единого шанса учиться там. И дальше я уже готовился к поступлению на юриста.
А как вы пришли работать в бюро?
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Это тоже произошло по естественному стечению обстоятельств. Как и многие студенты 3-4 курса, изучающие юриспруденцию, к моменту прихода в бюро я успел пройти стажировку в других фирмах – к примеру, стажировался в московском офисе одной крупной и теперь уже, к сожалению, официально ушедшей из России американской компании. Что касается бюро – что скрывать, в силу родства мне всегда можно было попрактиковаться здесь в любое время. И в 2002 году я заявился на практику. В то время как раз стал формироваться финансовый рынок, и фирма начинала вести проекты в области евробондов, требующие большого количества юристов, которые должны были перелопачивать горы документов. С точки зрения стажировки ситуация оказалась идеальной: в фирме день и ночь трудилась команда юристов, меня прикрепили к ней, и я сразу с головой погрузился в рабочий процесс. Проекты были именно такими, какими их описал выше Андрей Михайлович – и когда ты начинаешь работу с задач высокого уровня сложности, твоя временная стажировка быстро превращается в постоянную. В сентябре 2003 года, после сдачи выпускных экзаменов, я официально устроился в бюро на должность юриста, и с тех пор, как видите, прошло почти двадцать лет.
А на заре карьеры приходилось набивать шишки?
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Конечно. Бывали и сложные клиенты, и бесценный опыт. В середине нулевых, в 2005 году, у меня был клиент, на которого я, тогда совсем молодой юрист, работал практически 90% моего времени. Объем задач был такой, что два с половиной года я работал 12-14 часов в сутки без выходных и праздников. Клиент был важным винтиком определенной олигархической структуры, которая в тот момент находилась на вершине своего величия, а ее первое лицо было вхожим в самые высокие кабинеты и часто появлялось на первых полосах газет. Клиент был «жаворонком» и любил ставить задачи в 9 вечера, а уже в 8 утра следующего дня требовать их выполнения – поскольку вставал он в 5. Фраза «мне нужно это вчера» была для него стилем работы. В какой-то момент я даже перестал спрашивать его о сроках, потому что заранее знал ответ. Проекты были супер-конфиденциальные и коммерчески очень сложные, по телефону обсуждался минимум информации с использованием шифров и кодов. Основные вопросы решались исключительно на личных встречах, и мне приходилось ездить в клиентский офис по два-три раза в день. Иногда мне казалось, что он просто надо мной издевается.
Но однажды в компании клиента начался серьезный корпоративный конфликт с другой олигархической структурой, в разрешении которого я, как юридический консультант, принимал определенное участие. И когда градус напряжения конфликта достиг своего пика, в полночь раздался звонок от клиента. Он сказал мне: «Леша, если к утру вы с «Илюшей» (на тот момент это был зашифрованный позывной одного из наших иностранных консультантов) не найдете способ решить этот вопрос, наутро вы будете должниками нашей конторы». И дальше он назвал сумму, астрономическую по любым временам.
Наутро у меня с ним состоялся «мужской» разговор. На дворе стоял 2006 год, то есть после окончания института я проработал всего три года. Я приехал к нему в офис, заранее не договорившись о встрече, чтобы выяснить отношения – при том, что я понимал, с кем именно разговариваю. Мы расставили точки над «и», он извинился за ночной срыв, но и способ решить проблему мы с «Илюшей» нашли. И даже проработали с этим клиентом еще какое-то время. Сейчас события тех лет я вспоминаю с улыбкой, ведь все, чему я научился за те 2,5 года, от работоспособности до стрессоустойчивости, другие могут не постичь и за десять лет. Думаю, что у всех партнеров российских юридических фирм происходило что-то подобное, иначе в нашей стране они не сумели бы стать партнерами.
Двадцать лет – долгий срок. Спустя годы вы продолжаете получать удовольствие от работы?
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Конечно, за 20 лет работы в голову приходят самые разные вещи, начиная от периодически посещающего меня импульса «А не открыть ли нам офис в Питере?» и заканчивая идеями дауншифтинга...
ДМИТРИЙ ЛЮБОМУДРОВ:
Клубнику будешь сажать на пенсии.
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Вот видите (смеется). Ты можешь быть сколь угодно успешным молодым юристом в российском или международном консалтинге, но рано или поздно начинаешь перегреваться, испытывать то, что сейчас называется модным словом «выгорание». Оно, как бальзамом, быстро снималось хорошим отпуском в красивом месте, но эмоциональные порывы сменить профессию иногда возникали. И однажды Андрей Михайлович мне сказал: «Алексей, у тебя нет никаких моральных обязательств перед компанией. Если ты решишь уйти куда-то еще – это твой выбор и твое право». Я принял решение остаться. Спустя двадцать лет работы вопрос «оставаться или нет» уже не возникает в принципе.
Исходя из всего вышесказанного, АПГ обладает хорошим потенциалом для роста и развития еще лет на 30. Но тенденция к тому, что профессия молодеет, очевидна. Расскажите, каким должен быть юрист – новый член команды «АГП»?
АЛЕКСЕЙ ГОРОДИССКИЙ:
Безусловно, мы все чаще принимаем на работу молодых специалистов, и для некоторых из них «патриархом» и «старожилом» выгляжу даже я. Что касается профессиональных качеств, которых мы ожидаем от нового поколения – я глубоко убежден, что молодые юристы любых консалтинговых фирм должны обладать не только блестящим профильным образованием, хорошими hard skills и широким профессиональным кругозором в сфере права, но и иметь глубокие знания в специфике отраслей, в которых они практикуют сейчас или же планируют практиковать в будущем.
https://www.kommersant.ru/doc/5620863